С утра по парку два кружка скандинавской ходьбы с небольшой гимнастикой. Затем — 22 км на велосипеде и километра полтора пешком. В заключение 5 партий в настольный теннис.

Ну, и цветочки разные по пути.

Вообще-то обещали дождь чуть ли не с утра, а его до сих не было, хотя парило и сейчас вот тучи набежали. Хотели до дождя побольше успеть и, кажется, удалось, — слава синоптикам.))

Они начались бурно четверть века назад в университетской столовой прекрасного итальянского городка Падуя. Приехали тогда  с мужем на несколько дней в Италию по приглашению местных коллег. И  влюбились в это новое для нас блюдо. Похоже, что в обед только её и ели: то с шампиньонами, то мясной вариант, то овощной. Потом и обеда стало не хватать: нашли недорогой ресторанчик в районе вокзала и стали ходить туда на лазанью вечерами. И однажды чуть не лишились жизни ради неё. Поужинав около девяти вечера, мы не спеша шли по довольно широкой улице, не очень  заполненной прохожими. Нас обогнал бегущий мужчина, и сразу раздались какие-то хлопки. Мне, никогда не слышавшей настоящих выстрелов, показалось это немного забавным, а мой супруг в полученном на военной кафедре университета звании младшего лейтенанта, взял меня в охапку и быстро переставил за угол ближайшего здания. Из-за этого угла мы и увидели, как за первым бегуном бежал второй и стрелял по нему из вполне настоящего пистолета. А мы как раз между ними были, пока за углом не укрылись.

Но любовь к лазанье от этого случая не остыла. Правда, для меня она осложнилась через несколько лет непереносимостью клейковины. Пережив первый шок: как жить без хлеба, блинов и лазаньи), я обнаружила в диетмагазинах заветные пластиночки наполовину состоящие из кукурузной, наполовину из рисовой муки и поняла, что жизнь не закончилась.))

Вот и сегодня я её приготовила. Мне очень теперь нравится вегетарианский вариант с цуккини. И муж поддерживает. В качестве соуса завариваю спаржевый суп из пакетика. Сыр практически любой. Сфотографировать, сами понимаете, не успела.)) Поэтому пусть будет божественная, но коварная Падуя

(фото из инета)

Уютных вам выходных!

A дальше там у Бориса Рыжего:

«Пластполимер пускай свистит протяжно.

И женщина, что не была со мной,

альбом откроет и закурит важно.»

Никто бы и не ведал, наверное, про Вторчермет — обычный завод по вторичной обработке чёрных металлов, если б не Борис Рыжий. Собранный нами в детстве металлолом прямиком направлялся в плавильные печки Вторчермета. Мы знали это и даже с классом видели однажды, как сияющим красным потоком жидкий металл разливается в ванны-изложницы. И хотя в Чкаловском районе Екатеринбурга очень много разных предприятий, большая часть района носит имя Вторчермет. Для нас s Алей это слово наполнено детскими воспоминаниями, и разумеется, мы не могли туда не поехать.

Стартовали в новом, Ботаническом районе, примчавшись туда на метро – заодно и две новых для нас станции увидели: Чкаловскую и Ботаническую. Последняя очень понравилась, напомнила мне про находящийся поблизости Ботанический сад, где мы в студенческие годы боролись с одуванчиками. Я бы ещё и их в декор подземки добавила.

Выйдя на поверхность, мы немного замешкались, так как района нового не знали. Подумала, что трамвайное кольцо – это уже бывшая остановка Южная, с которой мы, пересев на трамвай,  прямиком попадём на Вторчермет. Оказалось же, что это новое кольцо, но трамвай, 17-й, в сторону Вторчермета всё же есть. И вот мы уже едем по улице Титова – имени второго по счёту космонавта, — совсем, правда, не по этому поводу воспетую:

«Помнишь дождь на улице Титова,

что прошел немного погодя

после слез и сказанного слова?

Ты не помнишь этого дождя!»

Широкореченское кладбище в Екатеринбурге – самое привилегированное: здесь похоронены многие известные люди города – врачи, учёные, общественные и партийные деятели, люди искусства, военные. У нас на нём покоятся родители мужа. Они были учителями. Отец мужа – учителем математики, директором школы, а мама – учителем физики. Дмитрий Сергеевич к тому же фронтовик: командиром кавалерийского взвода участвовал в форсировании Северского Донца, командовал взводом автоматчиков в боях на Кавказе, а в 1944-ом, командуя стрелковой ротой, был тяжело ранен  в боях за Днепр. Среди его  учеников есть учёные-математики, архитекторы, врачи. Они и помогли получить разрешение на захоронение в 1981. Сейчас кладбище ухоженное: к услугам посетителей бесплатные мешки для мусора, ёмкости для воды, работающая колонка. А когда-то мы боролись с регулярно возникавшей возле могил кучей мусора. Теперь мусор вмещается в контейнеры – их регулярно освобождают.

Каких только памятников здесь не встретишь! Но самые грандиозные, по-прежнему, у цыган и новых русских 90-х годов. В родительский день цыгане приехали большими семьями, расставили длинные столы, на которых свободного сантиметра не было от бутербродов с икрой, красной рыбой, копчёностями, блюд с то ли гусями, то ли поросятами целиком, гор пасхальных яиц и куличей, ваз с фруктами в полметра высотой, батарей бутылок с коньяками, водкой, винами. Да ещё мангалы для шашлыков запустили. Ничего подобного я прежде не видела – какой-то пир горой, будто свадьбы играют. Русские поминали скромно, сидя за маленькими столиками. А у нас ни скамейки, ни стола. Кладбищенская контора работала, и, ни на что особо не надеясь, зашла и спросила, можно ли установить столик с лавочкой? Ответ был утвердительным: «Хоть завтра.» Показали образец, я согласилась, и назавтра к вечеру уже принимала работу. Ножки забетонировали:

Столешница, сиденье и спинка из пластика. Оля говорит, что их, возможно, делают из переработанного пластикового мусора.

Это было накануне 9 мая, вечером, и мы с Алей ещё немного прошли по аллее героев и побыли у Вечного огня. Назавтра здесь будет много людей — возложение венков, митинг, речи, а сейчас тихо, но от этого не менее торжественно. Наблюдали трогательную сцену: молодой папа с маленьким сыном возлагали цветы. Заговорила с ними – оказывается, было мероприятие в детском саду, и принесённые на него цветы им поручили отнести к Вечному огню.

Справа  от Вечного огня 5 панно — по одному на каждый год, с главными вехами войны

Слева от Вечного огня — фамилии умерших в свердловских госпиталях (снимок 2015 года), и это только на буквы А и Б.

На аллее Героев есть памятник лётчикам, погибшим при выполнении задания на трассе Аляска-Сибирь, во время перегона американского самолёта «Бостон А-20» с Аляски. Трасса с февраля 1943 проходила над Уралом.

И неизвестному солдату обелиск тоже есть — гораздо скромнее памятников на могилах цыган.

В родительский же день, 7-го, пока я была на кладбище, Аля встречалась с братом, а вечером у нас были встречи с подругами, у неё – в центре города у главпочтампта, а у меня – рядом с институтом математики в дендрарии на Первомайской. День был замечательный для прогулок – тёплый и солнечный.  Пролески в дендрарии его тоже оценили.

И голуби, и утки на пруду

Даже трясогузка никуда особенно не спешила и позволила себя три раза щёлкнуть:

От впечатлений мы долго не могли уснуть этой ночью.

Незадолго до родительского дня, что через 9 дней после Пасхи, мы с Алей гуляли по сайту «Архив памяти», и я нашла могилу дедушкиного старшего брата – Егора, а Аля – бабушку, прабабушку и много родственников отца. Я вновь собиралась на Северное кладбище, так как хотела встретиться с родственниками, наметившими посещение семейной могилы на понедельник, а Аля решила поехать со мной, так как надеялась увидеть виртуально найденные могилы. Мы зарисовали примерный план их местоположения, но, к сожалению, номеров секций нам тогда распознать не удалось.

На кладбище мы разделились: я отправилась к родственникам, Аля – на поиски. Всех  очень рада была видеть – дядю Федю, Таню, Ваню, Олю. Помянули. Жаль, что с Витей не встретились – он, оказывается, на следующий день приезжал. Дядя Федя рассказал, что на Никольском кладбище, что на Сортировке, похоронены наш прадед – отец дедов Акима и Егора, их брат Виктор и сестра Люба, умершие в детском и младенческом возрасте. Он однажды пробовал найти, но не смог – вероятно, фамилии на табличках уже не читаемы. Нет их и на сайте «Архива памяти». Но у меня ещё теплится надежда – попробовать сделать запрос создателям сайта – может, у них есть доступ к каким-нибудь кладбищенским книгам? Никольское кладбище – одно из старейших в городе, закрытое ещё в 1965 году.

 После встречи мы с Олей решили поискать могилу деда Егора, но не хватило подготовки и времени, хотя, как потом оказалось, мы были на верном пути. Аля тоже не нашла своих –  неправильно определили секцию. Решили дома поизучать ещё. И разобрались-таки! Через три дня съездила на кладбище снова и могилу деда Егора нашла. Это было очень нужно — папа переживал, что в последние годы не мог посещать и не передал нам. А пирамидка на могиле, хоть и простая железная, оказалась уникальной – явно сделанная руками деда Акима (он был классным слесарем), и надпись на табличке волнующая и тёплая: «Вечная память… вечная память. Дорогому брату, уже покойному — последний долг.» Теперь уж не должны  потерять.

А вечером решили погулять в районе Зелёной рощи – Але хотелось посмотреть на Ново-Тихвинский женский монастырь. Доехали до Дворца спорта. Там перед входом памятник спотсменам  — участникам войны. И ребята на велосипедах сложные кульбиты выделывают.

Через рощу пойти не решились – висело предупреждение, что травят клещей. Пошли мимо 1-ой городской больницы – точнее, мимо её старого, заброшенного здания. Построенное в 1932 году, оно было очень красивым, а так выглядит сейчас:

В связи с ним ходит много легенд и загадочных историй про призраков и пропавших в нём людей. Говорят, что некоторые помещения облюбованы бомжами. Здание пережило несколько пожаров. А я помню, что ходила туда на лечение в барокамере. Но есть и нечто, внушающее надежду на возрождение.

Достигаем военного госпиталя – кстати, таковым он являлся и в годы войны.

И вот наша цель, уже в сумерках. Храм построен в середине 19-го века и в разрушительные для церкви 30-е годы уцелел.

Монастырские ворота в девять вечера, конечно, на запоре, но в них есть окошечко – будто специально, чтобы посмотреть и сфотографировать храм.

К метро идём мимо Горного института (никак не привыкну называть его университетом). Разные камни разложены на его территории перед входом. Змеевик в сумерках кажется ещё зеленей.

И станция метро «Геологическая» хороша. С новым для меня памятником смотрящему прямо на цирк уральскому предпринимателю перед входом.

Решили прокатиться в подземке до станции метро  «Динамо». И опять, пока троллейбус ждём, любуемся Храмом на Крови.

Назавтра у нас сложная программа — Аля волнуется перед встречей с братом, но всё обязательно пройдёт очень хорошо.

Про «Красную горку», что нынче была 5 мая, пишут разное: у кого-то это весёлый праздник – окончательная победа весны, повтор Пасхи, у кого-то праздник девичий – время свадеб, у многих – день посещения кладбищ. У нас в этот день тоже получилась смесь. С утра мы с Алей поехали на Северное кладбище, где похоронены мои родители, бабушка и дедушка, дядя и тёти. У Али где-то здесь же – бабушка Дуня, которую я хорошо знала, и другие родственники. Правда, точного местоположения могил Аля не помнила. Кладбище очень большое, и народу съехалось соответственно – столько я здесь ещё никогда не видела. Машинам не хватило довольно большой стоянки перед главным входом, и они заполонили всю улицу, ведущую к нему. Море цветов, горы мусора, который, правда, уже начали вывозить.

Мне нужно было убедиться, что с памятником, установленном прошлой осенью, всё в порядке – ведь установка шла уже при порхающих снежинках. Прибрались, сгребли прошлогодние листья, протёрли мраморные и гранитные плиты, земли в цветник подсыпали, посидели на лавочке и полюбовались на расцветшие пролески. На выходе зашли в деревянную церквушку с высоким крыльцом, а ещё в контору спросить, как поискать потерянные могилы, нет ли какого реестра? И  нас обрадовали — дали координаты сайта

https://www.archive-ural.ru/poisk-zahoroneniya.html

на котором собрана информация о захоронениях на 28 кладбищах Екатеринбурга и окрестностей. Забегая вперёд, скажу, что благодаря этому сайту, мы нашли местоположение могил и Алиных родственников, и моего двоюродного дедушки.

А вечером наша с Алей «Красная горка» продолжилась «Лебединым озером». Немного было боязно – не будут со 2-го ряда партера слишком очевидны какие-нибудь огрехи, не полетит ли в нас пыль, выбитая пуантами с не очень чистой сцены, как было однажды в незапамятные времена на спектакле «Спартак»? Но опасения оказались абсолютно напрасны. Всё понравилось: и оркестр, и хореография, и исполнение, и декорации с костюмами.

А в ложах симпатичные венские стульчики

В антракте выходили на балкон – тепло! Вот он – вид с балкона на главное здание университета и типографию «Уральский рабочий». 

Три отделения восхищения и овации полного зала в конце.

С рюкзачком на выходе — главный хореограф

«Высоцкий» засиял огнями:

И сам театр — такой уютный вечером.

Да и небо Красной горкой разрумянилось.  

«Смотри, вон ещё снег лежит»,- показывала мне соседка в день моего приезда в Екатеринбург 3 мая. И листочки на яблоне под нашим окном только проклюнулись. А через неделю накануне моего отъезда уже вовсю цвели яблони в сквере у Вознесенской горки. Какие это были хорошие, насыщенные воспоминаниями и весной, восемь дней в Екатеринбурге! Приехала моя подруга Аля из Ставрополя, с которой мы дружим с четырёхлетнего возраста, и вместе мы обошли места детства. Хотелось показать и то новое, чего Аля ещё не видела, ведь она не была в городе много лет. Но всё по порядку.

Первый день пропускаю – перестройка на новое время, настройка быта и подготовка к Алиному приезду. Она прилетела рано утром на следующий день. Разговоры за завтраком и обедом, и, наконец, выезд в город для прогулки и покупки билетов в оперный театр. «Лебединое озеро» в классической постановке Петипа шло два вечера подряд, но мы решили пойти назавтра, чтобы Аля могла как следует выспаться с дороги. Купив билеты в театр, отправились в музей Высоцкого, что располагается неподалёку в небоскрёбе его имени. Этот музей открыла для себя 4 года назад, и вот уже в третий раз туда прихожу. Сначала он занимал совсем небольшое пространство, а спустя два года, придя в него с мужем, обнаружила, что музей расширился ещё на один этаж – добавились такие экспонаты, как собрание икон, принадлежавших Владимиру Высоцкому и Марине Влади, различные подарки друг другу, фотографии.  Но особенно люблю там три вещи: восстановленный, очень скромный (а гостиница считалась респектабельной) интерьер гостиничного номера в «Большом Урале», где в 1962, приехав с театром на гастроли,  жил Высоцкий, телефон-автомат, сняв трубку которого можно слушать песни Высоцкого, в особенности подходящую к экспонату — «07», и почтовый ящик с конвертом от письма жене, посланного с гастролей из Свердловска.

Фотографии про музей частично 2015 года — они лучше получились тогда.

Если присмотреться к указателю на музей, видно, что в 2015 вход в музей был свободным. И гардероба с заботливо покрикивающей на посетителей гардеробщицей ещё не было.))

Интерьер гостиничного номер в «Большом Урале» 60-х годов. Свердловск тогда Высоцкому не очень-то понравился — в письмах к жене много иронии. В конце 70-х с подружками-студентками мы иногда позволяли себе в большой перерыв между лекциями поесть супа в гостиничном ресторане.

Кухни 60-х-70-х. Позади шахматной доски видна жестяная коробка из-под леденцов с картинкой Красной Плошади на крышке — в точно такой же мой папа хранил разные болтики.

И лыжи такие — на валенки, и лыжные палки с кожаными перемычками на кольцах, у меня в детстве были.

Мерседес, принадлежавший Высоцкому, с его восковой фигурой рядом:

Письменный стол с рукописями:

Гитар в музее несколько:

Уже любимые экспонаты:

И новые, приобретенные на аукционах:

Золотая пальмовая ветвь, полученная Мариной Влади в 1963 году на Каннском фестивале

Из музея отправились на Воскресенскую горку, пройдя по улице Тургенева мимо университета и входа на матмех, где прошли студенческие, очень хорошие, годы. Теперь это часть Федерального Университета — очень скромная часть.

Понравился портрет Тургенева, украшающий один из домов.

Конечно же зашли в Вознесенскую церковь — именно в ней царской семье незадолго до расстрела разрешено было помолиться, поставили свечки и написали поминальные записки, полюбовались Храмом на Крови, что напротив, заглянули в с Харитоновский сад, где гуляли год назад с сестрой Олей. Здесь было многолюдно – суббота, хорошая погода и потребность мам прогулять маленьких детей, и, как всегда,  многоутково, хотя кое-где ещё даже лёд не растаял.  

Вечером опять разговоры и уютные чаепития. Назавтра – «Красная горка», вскоре и об этом напишу.

А этот снимок в заключение — он никак не хотел помещаться в начало. Тут видны и высотка «Антей», возле которой памятник Высоцкому и Влади, и небоскрёб «Высоцкий», на втором и третьем этажах которого музей, и даже вывеска гостиницы «Большой Урал»,  — три в одном получилось. 

на целый день – не верьте, и чуть просветлеет, сразу на улицу. Конечно, вы не столкнётесь лоб в лоб со шмелём, как в тёплый солнечный день, не увидите бабочек, украшающих и без того яркие одуванчики, и не попадётесь на тончайшую блесну паутины, протянутой между камышами у пруда, а воздух не будет густым от терпкого запаха божьих коровок. Зато намокшие одуванчики умилят своей лохматой сединой, а сияющие бусинами дождевых капель листья доверят свои сокровища утоляющим жажду мухам. Влажный воздух нальётся ароматом сирени,  и рассекаемый крыльями спешащих к птенцам грачей, позволит, наконец, прошмыгнуть и солнечным зайчикам. Притихнут в просветлении свежевылупленные дубовые листики, отчаянно меряясь изящными подвесками с пузатыми почками сосны и жирными серёжками грецкого ореха, не подозревая, что этот весенний марафон давно проигран в пользу черешни. А селезень – селезень то ли стушуется, то ли взгрустнёт от множества запретов: не ходить, не купаться, не кормить.))

Да, это уже стало нашим обычаем: на католическую Пасху посещать мемориальный комплекс, открытый 5 лет назад. На этом бывшем эсэсовском стрельбище во время войны расстреляли четыре тысячи советских офицеров. Их целенаправленно отбирали в лагерях военнопленных – в первую очередь командиров, политруков, коммунистов, евреев. Привозили в концлагерь Дахау, оттуда, на грузовиках, на стрельбище Хебертсхаузен. Приказывали раздеться догола, приковывали к столбам и стреляли из автоматов, как по мишеням.

Из воспоминаний выжившего узника, Вениамина Михайловича Тёмкина: «Привезли нас на широкий двор, с одной стороны которого большие железные ворота. Напротив ворот — высокая длинная каменная стена, вся забрызганная кровью. С обеих сторон двора — насыпь высотой 3-4 метра, на ней стоят эсэсовцы с винтовками и пулеметами. Во дворе также много эсэсовцев и гестаповцев в военной и гражданской одежде, в шубах — было очень холодно, мороз. Гестаповцы через переводчика дали команду всем раздеться догола и построиться по пять человек в ряд лицом к воротам. Эсэсовцы в гражданской одежде подходили к каждому, спрашивали его фамилию, что-то отмечали в списке и отправляли большинство становиться к воротам также по пять человек в ряд, а некоторых — отправляли стоять к стене в одну шеренгу, лицом к воротам.

Я стоял приблизительно посередине строя и ждал своей очереди. То, что здесь будут расстреливать, всем было ясно. Мозг работал напряженно. Большинство пленных ставили к воротам, небольшое количество — отправляли к стене. Логично было думать, что вероятнее всего, будут расстреливать тех, которых направляют к стене, т.к. их было меньшинство. Невозможно было предположить, что будут расстреливать большинство пленных, находящихся у ворот. И вот я стал обдумывать возможность, как-то перебежать и стать в строй к воротам, что конечно, было неосуществимо. Но мне так хотелось. Подошла моя очередь, меня покрутили вокруг, что-то отметили в списке и направили — к стене. Стоял я голый, дрожа от холода и страха, посматривал по сторонам и все думал, думал. Эсэсовцы, которые находились на насыпи, показывали нам пальцами вверх и говорили: «Ин гимель! — В небеса!». Потом еще нескольких человек поставили рядом со мной, и один из гестаповцев дал команду: «Гинуг! — Хватит!».

Нас было 23 человека, отобранных из всей партии — около 200 человек, которых привезли из Хаммельбурга.»

Мемориальный комплекс – проект сотрудников находящегося неподалёку мемориала бывшего концлагеря Дахау. Установлено около 900 имён, проект продолжается. Тогда, 5 лет назад, я помогала сотрудникам мемориал Дахау общаться с приглашёнными на открытие родственниками узников. Было много речей, венков, прессы. Сегодня здесь тихо и даже пустынно, лишь редкие посетители. Мы прихватили с собой флягу воды и протёрли мемориальные плиты с фамилиями. И очень обрадовались, увидев экскурсию, пусть и англоязычную. Поговорила с гидом. Оказывается с марта по октябрь экскурсии бывают три раза в неделю. Обычно набирается 12-25 человек. В этот раз в группе было много молодёжи.

Здесь полно уже цветущей черёмухи, выпустивших пока незажённые свечки каштанов, вековых ив – свидетельниц страшных событий. Надеюсь, что в самом конце апреля, в годовщину освобождения концлагеря Дахау появятся и венки. А пока так:

Так хочется, чтобы здесь бывало больше людей...

Помню, в студенческие времена нас посылали в тогда ещё свердловский ботанический сад, именем которого теперь назван целый район Екатеринбурга, на борьбу с одуванчиками. Нам объясняли, насколько это вредный сорняк и как важно изничтожить его до самых корешков. Мы и старались, как могли.

А в парке, что теперь у нас через дорогу, никто и не думает с одуванчиками бороться. Разве что маргаритки и вероника дубравная пытаются, да где им там с этими зажигалками справиться.

Бабочки свои павлиньи глаза тоже на них нацелили:

И так эта «не борьба» разбушевалась, что глаз не оторвать.)