Ничего такого особенного вечер не предвещал. Разве что короткое посещение любимой библиотеки. Читальный зал, несмотря на пятницу, полон. Как же уютно здесь – посидеть бы, но у меня сегодня задача лишь отсканировать заказанную статью. Служащий в зале сканеров приветлив и вызывается помочь, так что на всё-про всё уходит несколько минут. Раскланиваемся, спускаюсь по парадной лестнице и выхожу на улицу в сумеречный город. Сразу нырять в подземку не хочется, до следующей остановки иду пешком.
Красота, но домой всё равно надо). Уселась в электричку и невольно слушаю разговор немолодых соседок. Одной, кажется, далеко за 70, другая – в районе 70-ти. Обе, как выяснилось, бывшие учительницы. Хотите узнать, о чем беседуют? Радуются, что теперь им не нужно настаивать на своей правоте даже в том случае, если в самом деле правы. Ну, это, видимо, что-то про прелести пенсии.) Затем обсуждают плавание в бассейне – не очень им нравится наблюдающая за безопасностью девушка-инструктор – много в компьютер пялится, а надо бы на воду, чтоб не утонул кто ненароком.) Водно-процедурные беседы плавно перетекают в воспоминания об учениках: стаж работы такой большой, что учили и детей своих учеников, с некоторыми до сих пор в контакте. Та, что помоложе, признаётся в любви к работе, а постарше вторит, что, мол, лучше денег меньше, но чтоб работа по душе. Современные средства коммуникации вниманием тоже не обделили: помоложе призналась, что любит обходиться без телефона и наслаждаться чтением книг в тиши, не нарушаемой никакими звонками, а старшая рассказала, что отказалась от этой приятной привычки, осознав, что наличие при себе телефона может помочь другим людям, и потому она его больше не забывает.
Помоложе перевела-таки разговор в книжное русло, сообщив, что недавно ездила во Францию и не смогла удержаться там от покупки множества интересных книг, хотя уже сколько раз клялась себе книг больше не приобретать. Книги всё больше про искусство – Пикассо, художники из группы «Синие всадники»… И самое интересное на закуску. Во Франции она была сначала в Париже, а потом в в 140 км от него, в каком-то замечательном монастыре, где жил… Солженицын. Тут мой слух обостряется, и мне ужасно хочется узнать, что это за монастырь такой. А женщины собираются на выход. Набираюсь наглости и спрашиваю соседку о названии. Прежде, чем удовлетворить моё любопытство, она справляется, зачем мне это. Признаюсь, что русская и Солженицын мне интересен. И вдруг слышу ответ на очень хорошем русском языке: Бюсси, монастырь Бюсси. Учительница оказалась из семьи эмигрантов первой волны. Успеваю сделать комплимент отлично сохранённому русскому при перфектном немецком. «В семье принципиально говорили по-русски». Вот и всё – жалко, что долго набиралась смелости заговорить.
Сижу – читаю про монастырь Бюсси-ан-От. Ну, как не любить общественный транспорт?!!