На работе с утра знакомый немец воодушевлённо рассказывает, что за последние месяцы 4 раза был в России. Спрашиваю, где именно? — В Москве, Петербурге, Грузии и Армении. И добавляет: «Ну, Армения и Грузия раньше же всё равно были российскими». 

Возвращаюсь домой, в электричке немолодой дядечка напротив меня водит носом по толстенной книге -  „Leonid Breschnew: Staatsmann und Schauspieler im Schatten Stalins. Eine Biographie“ (Леонид Брежнев: государственный деятель и актер в тени Сталина. Биография», издания 2017 г).

Дома. Перелистываю  местную газетку с локальными новостями. «Продолжается сбор пожертвований для жертв Чернобыля.» «Концерт казачьего хора».

Включаю телевизор. По первому каналу – гостиница «Россия».

Конец ностальгической пьесы. Хотя, может быть, что-то ещё и приснится? Пойду взгляну.

«Мальчишек радостный народ коньками звучно режет лед!»

А.С.Пушкин

Сколько коньков бывает у человека в жизни? Обычного, не фигуриста, но любящего это дело. У меня было 4 пары. Первые, гаги, мне, второкласснице, достались уже поношенными.  Черные, некрасивые, совсем не державшие голеностоп — так, что бока лезвий при движении почти касались льда, они все-таки научили меня азам катания. Вроде вот этих

Правда, уже в следующем сезоне пришлось переучиваться: видя, как мне нравится кататься, мама каким-то невероятным везением в годы тотального дефицита купила мне опять же с рук первые фигурные коньки. Они были, хоть и не новые, но замечательные – ботинки бежевого цвета из мягкой кожи и блестящие лезвия, увенчанные острыми зубчиками. Каток находился через дорогу от дома, и там теперь проходили все мои зимние вечера. Лёд освещался круглыми лампами, чистился огромными деревянными лопатами с металлической обивкой на концах. Довольно быстро освоила вращения, пистолетики, езду назад, и вот меня уже спрашивали, в какой секции я занимаюсь. Да я бы и непрочь, но ближайшая секция фигурного катания была в нескольких трамвайных остановках, а до трамвая нужно было ещё с километр идти. Возить меня на занятия было некому, родители работали, так что, увы, не сложилось. Потом были ещё одни фигурные коньки, купленные навырост. В них я последний раз пыталась влезть, уже будучи студенткой, – так хотелось вспомнить эти детские ощущения. Но это уже больше походило на прощание. Выросшим ступням было тесно в ботинках 36-го размера, да и катка рядом с домом больше не заливали.

Не думала, что ещё когда-нибудь  встану на коньки. И вот, спустя много лет, в бесснежном Бонне накрыла ностальгия по зиме. Обоих. Муж-то в школьные годы в хоккейной секции занимался. И мы нашли каток в соседнем Кёльне. Осторожно взяв коньки сначала напрокат – вдруг не пойдет, постепенно вошли во вкус и купили свои. С тех пор на них и катаемся. Когда назрел переезд в Мюнхен, не последним из моих беспокойств было: а найдем ли мы там, где покататься? Реальность превзошла ожидания: 400-метровая ледяная дорожка плюс хоккейная коробка в центре, принимающие конькобежцев с конца октября по начало марта.

Сегодня мы открыли очередной, уж не знаю какой по счету, сезон. Поедем туда вместе!!!

Разогреваемся по дороге песнями

и забавностями

Это вход

Перед ним что-то вроде памятника коньку

Здесь можно взять коньки напрокат, а также отдать их поточить

Или купить, но в магазине дешевле

Просторные раздевалки

Сегодня на дорожке свободно – не все знают, что уже открыто.

Лед немного опасен упавшими и вмороженными в лед листьями.

Но красиво-то как

Любители пируэтов предпочитают хоккейную коробку в центре

Но некоторые и на дорожке не унывают

После 25-го круга, — конечно, с перерывом на чай из термоса, с непривычки чувствую себя как на костылях, но усилием воли проползаю ещё один круг. Ладно, 10 км для первого старта сгодится.

А мечта моя — прокатиться по замерзшей Неве, как тот мальчик, доставлявший письмо Онегина Татьяне в английском фильме с Райфом Файнсом и Лив Тайлер в главных ролях, и ещё по бесконечным ледовым дорожкам в парке Горького.

Рекурсия популярна и в математике, и в информатике, и в лингвистике. Вы используете какое-то правило или вычисляете функцию, а к результату вновь применяете то же правило/функцию. И так много раз.  Очень полезная вещь, особенно в программировании.  Но и в быту часто встречается. Матрёшка, например. Или  вы смотрите телевизор, а там показывают человека, смотрящего телевизор, на экране которого тоже кто-то уставился в экран и  т.д. А кто не знает рекурсивной народной мудрости: клин клином вышибают. 

Моя же любимая рекурсия вот эта:

«Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не олянулся ли я.» Обожаю эту песенку. Сегодня по пути в магазины пыталась найти ещё какую-нибудь рекурсию в песнях. И тут из автомобильного динамика раздаётся в исполнении Визбора:

Какая музыка была,

Какая музыка звучала!

Она совсем не поучала,

А лишь тихонечно звала.

Звала добро считать добром,

И хлеб считать благодеяньем,

Страданье вылечить страданьем,

А душу греть вином или огнем.

Вот бывают же такие совпадения!

умильная, таинственная прелесть!..

Эти прелестные осенние вечера, и снег, что еще в полях белеет, и гроза в начале мая – всё это происходило с Фёдором Ивановичем Тютчевым в Мюнхене, куда он, закончив в 18 лет университет, приехал в 1821 году в качестве сотрудника российской дипломатической миссии, и прожил здесь более 20 лет. Его стихотворения о природе написаны и под впечатлением от поездок на Тегерн-озеро, где мы недавно уже побывали (http://warwara.mypage.ru/babe-letnee_voskresene.html).

Сегодня после работы решила пройтись по тютчевским местам. Приглашаю пробежаться вместе со мной. Двигаться будем быстро, чтобы успеть до наступления темноты, так как вечера уже и не такие светлые, как в тютчевских стихах.

Вскоре после приезда Тютчев познакомился с красавицей Амалией фон Лерхенфельд. Ему было 19, ей всего 14. Их трехлетняя дружба закончилась отвергнутым предложением, и Амалия стала не Тютчевой, а Крюденер, по воле родителей выйдя замуж за начальника Тютчева – барона фон Крюденера. Но осталось ей посвящённое стихотворение:

Я помню время золотое,

Я помню сердцу милый край.

День вечерел; мы были двое;

Внизу, в тени, шумел Дунай.

Портрет Амалии и сейчас можно увидеть в замке Нимфенбург среди  35 баварских красавиц, в галерее, созданной по распоряжению короля Баварии Людвига I. В замок как-нибудь в другой раз, поэтому портрет Амалии из инета:

А Тютчев женился на Элеоноре фон Ботмер (фото из Википедии)

и венчался с ней в церкви святого Сальватора. Огромная, не помещается в кадр:

Церковь оказалась закрытой, только иконку через стекло на входе засняла:

Красивой улочкой, по которой Фёдор Иванович точно ходил,

пойдем посмотреть на здание дипломатической миссии, где он работал. Здесь нас тоже подстерегает неожиданность: фасад здания на реставрации

Но, просунув фотоаппарат под защитную сетку, все-таки снимаю мемориальную доску, на которой написано, что «в этом доме с 1822 по 1837 и с 1939  по 1944 годы работал выдающийся русский поэт и дипломат».

Что ж, реставрация совсем неплохо – скоро здание будет достойно памяти Тютчева.

Недалеко отсюда и старейший трактир Мюнхена – Хундскугель (в дословном переводе «собачья пуля»), где Тютчев бывал вместе с другом Генрихом Гейне. Здесь и сейчас ресторанчик:

Дверь, уже по традиции, заперта, зато, если присмотреться, можно увидеть экскурсовода

Идем вот этой улочкой:

По дороге успеваю заснять швейную машинку в витрине (для Оли , да и Элеонора вполне могла что-то сшить на подобной для дочерей):

В 1827-28 гг Генрих жил совсем рядом, вот этот дом, в котором, похоже, совсем недавно поменяли окна:

Тут же перед отъездом в Россию недолго жила и семья Тютчевых.

Бежим дальше к отелю «Четыре времени года» на самой дорогой улице Мюнхена – Максимилианштрассе (там я как-то фотографировала витрину с дорогущими ожерельями), где летом 1859 останавливался Тютчев (сейчас бы уже вряд ли — отель из самых дорогих):

Жил Тютчев и на самой парадной улице Мюнхена – Людвигштрассе, напротив баварской национальной библиотеки, где я очень люблю бывать. Вот библиотека (ну, не мог же он хоть раз туда не зайти!)

а это здания напротив

Сегодня мы не попадём в роскошный королевский театр Кювилье, где Тютчев любил бывать, но обещаю когда-нибудь исправить эту недоработку. Зато неподалеку в небольшом сквере остановимся у памятника Тютчеву, поставленному относительно недавно – в 2003 году.

Подумала было, что тут с томиком стихов стоят – ан нет, со смартфоном.

Здесь же и несколько странный по оформлению грот в честь друга – Генриха Гейне.

Должен быть фонтанчик, но немцы не были бы немцами, если б не  экономили воду

Слова на бронзе в вольном поэтическом переводе М.Локшиной

Розы и голуби, солнце и лилии -
Все я любил, все мне дороги были вы...

Ну, розы в Мюнхене всё ещё цветут, им и октябрь нипочем

А мы бежим, темнеет уже, к завершающему пункту экскурсии – дому на Каролиненплатц, где Тютчев с Элеонорой и тремя дочерьми жили с 1833 по 1837 год, а в соседнем доме и Амалия — первая любовь, и где на их глазах в 1833 году воздвигли этот чёрный обелиск в память о немцах, не вернувшихся из наполеоновского похода в Россию. Не сиделось им дома.

С этой круговой площади, окольцованной по-пятничному густым потоком машин, я бы, наверное, долго не выбралась, если бы вот этот пижон в кабриолете, неприкрыто наслаждавшийся высоким оперным сопрано, щедро не приостановился, чтобы меня пропустить, весело помахав при этом рукой (быстро промчавшийся велосипедист безнадежно испортил мне кадр):

Ну, и несколько снимков, сделанных между прочим — просто пятница, просто вечер все-таки прелесть,  да и Тютчев тут тоже наверняка бывал, прогуливался, проезжал.

Ну, а тут Тютчев точно не был:

Но шедевры мирового искусства, намалёванные на стенах метро, наверняка видел в оригинале в Старой Пинакотеке, куда мы вслед за ним тоже как-нибудь сходим.

Не знаю, как вам, а мне Мюнхен стал как-то ближе.

Подвернулось в старой папке на компьютере эта фотография

и воспоминания унесли в мой первый отпуск, проведённый на Горном Алтае. Помню, как подсмеивались надо мной мои друзья, как стращали меня выбранным мною конным маршрутом. Я и вправду до этого ни разу не сидела в седле, да и лошадей видела лишь в цирке, а где их в городе-миллионнике ещё увидишь? Но в голове прочно засел мамин рассказ о коне по имени Яблочко, которого дедушке во время коллективизации пришлось отдать в колхоз, и как дедушка плакал, расставаясь с конём. Так что любовь к лошадям у меня, по-видимому, на генетическом уровне.

Страшилки друзей вспомнились на первой же тренировке перед походом, когда впервые в жизни оказалась верхом на коне и испытала ужас от проникающей до самых кишок тряски, устроенной легкой рысцой пущенных по кругу лошадок. «Если так будет все десять дней похода, то живой мне не вернуться», — подумала я. Но опасения оказались напрасны: под грузом тяжелых, набитых продуктами и палатками арчимаков, кони шли шагом. До первой стоянки мне вообще пришлось расстаться с ролью всадницы, так как на боку моего коня, белого рослого красавца Браслета, зияла пропоротая веткой рана, и, не решившись обременять его ещё и своим весом, я просто шла рядом. На первом же привале с Браслетом пришлось проститься – его увели на отдых и лечение на базу, а мне придали огненно-рыжую кобылу Милку. Милка была крепкой, приземистой, и со своими длинными ногами, я смотрелась на ней как Дон-Кихот. Милку я тоже жалела – все-таки дама, и частенько позволяла ей по дороге отвлекаться на смакование сочных альпийских трав, только изредка, чтобы не отстать от группы, подгоняла её кнутом. Травы были в самом деле достойны не только конского, но и нашего внимания: в рост человека, часто увенчанные цветущими «зонтиками», это были поистине хрестоматийные альпийские луга. Насладиться ими вдоволь лошади могли только на стоянках, хотя и там слишком удаленные лужайки были недоступны из-за их спутанных передних ног.

Процедура набрасывания на лошадиные ноги сложенного восьмеркой канатика поначалу вызывала у неопытных конников панический страх, так как казалось, что в любой момент был реальный шанс получить копытом по голове, если в чем-то не угодишь своему четвероногому товарищу. Слава богу, за все время похода ни одному из коней не пришло это в голову. Максимальный вред, который они могли нам причинить, сводился к попыткам куснуть всадника за бок во время затягивания подпруг. Моя Милка к тому же изо всех сил раздувала бока, чтобы впоследствии избежать слишком тесного контакта с ремнями. Но потакать ей в этом ни в коем случае не следовало, ведь слабо затянутые подпруги могли стать причиной жесточайших кровавых мозолей от болтающегося седла.

За исключением нескольких семейных пар, наша туристическая группа была сплошь девчачьей. Очевидно, это частенько искушало инструктора  и конюха Васю, непререкаемого авторитета для всех нас, подшучивать над неопытными наездницами, не слишком  посвященными в лошадиные тонкости. На первой стоянке он всерьез смутил одну из девушек вопросом, прихватила ли она зубную щетку для своего коня. A на встревоженный возглас другой конницы, перепутавшей названия основных деталей амуниции, — «Вася, почему моя лошадь все время стремена изо рта выплевывает?!!», он, ни секунды не медля, ответил: «А зачем ты их туда засунула?!»  

Из трудных моментов запомнилось преодоление Саргатских болот, когда ноги наших лошадей по колено проваливались в вязкую коричневую грязь, и спуск с крутого перевала, где у коней то и дело подворачивались ноги, что создавало реальную опасность падения. Самым капризным нравом обладал самый большой и красивый гнедой жеребец: время от времени он норовил прилечь на бок, вынуждая свою наездницу спешно соскакивать с великана, чтобы не быть им придавленной. Надо сказать, что и наездница была самой крупной в нашей группе – статная дивчина ростом не менее 180 см и весом за 100 килограмм, — очевидно, что конь и в самом деле периодически нуждался в отдыхе от неё. После путешествия все девчонки фотографировались верхом на этом строптивом красавце.

Восхождение на самую высокую точку нашего путешествия мы совершили без коней. В жаркий июльский день на скалистой вершине лежали островки снега. Снимки того дня очень забавные – девчонки в бикини, лихо скользящие по снегу в кирзовых сапогах.

Последние дни похода вспоминаются как абсолютное счастье. Однажды Вася объявил: будем купать лошадей. Седла были сняты, и к небольшой горной речушке мы впервые ехали с минимумом лошадиной амуниции. Из всего снаряжения присутствовали лишь удила, уздечка и поводья, да ещё сами наездники, балансирующие на гладких лошадиных спинах.  В основном мелкая, речка имела углубление, как раз достаточное для того, чтобы лошадь проплыла этот короткий участок. Приходилось прибегать к помощи поводий, чтобы направить Милку в воду. Но в реке всё уже шло как по маслу: Милка исправно проплывала необходимые несколько метров, купая себя и меня, и, сверкая капельками воды на рыжих боках, выскакивала на берег.

Последний перегон на пути к турбазе, с опустевшими арчимаками. Вася пускает галопом своего коня, и, подверженные стадному инстинкту, на галоп переходят все лошади. Крепко вцепившись в гриву своей Милки, я доверчиво прижимаюсь к ней и лечу, лечу… Здесь совсем не нужно приспосабливаться к ритму ее движений, привставать и опускаться, как при езде рысью, а просто как можно теснее слиться с ней, стать одним целым и наслаждаться, раствориться в этом полёте.  Не знаю, что больше давало ощущение счастья – эта пьянящая скачка, предвкушение скорого возвращения домой и встречи с друзьями или просто общий восторг молодости.

Где-то затерялись фотографии из этого незабываемого похода, поэтому просто несколько снимков из моего «лошадиного» фотоархива.

(продолжение прогулки по-над Тегерн-озером в предгорьях Альп, начало здесь

http://warwara.mypage.ru/babe-letnee_voskresene.html  )

Многие хотят оставить природе на память свои автографы:

А природа припечатывает свои:

Здесь сдаются комнаты:

Сюда можно приехать и на поезде, отсутствие пробок гарантировано.

А мы отправляемся в обратный путь. Понятно, что в пять вечера все решили сделать то же самое. Поэтому на первые 25 км до выезда на автобан потребовался час. Едем вот с такой скоростью, глядя по сторонам и успевая фотографировать:

Луковки католических церквей в Баварии похожи на православные:

А кто-то наблюдал всю эту красоту с высоты птичьго полёта:

По автобану пошло веселей, тем более под хорошие песни

А снится сегодня будет вот это:

Спокойной ночи и хорошего начала недели!

Что делает народ, если выдается тёплое солнечное октябрьское воскресенье, а горы всего в 100 км? Правильно — все решают их навестить. Не удержались от этого соблазна и мы. В надежде избежать столпотворения на дорогах, поехали не рано, уже после 12. Не тут-то было. Казалось, все выбрали тот же час и тот же маршрут и отправились к Тегерн-озеру. Но ничего, часа через полтора синяя гладь в окружении симпатичных альпийских полуторатысячников всё же открылась нашему взгляду. Маршрут из разряда лёгких, облюбован как молодыми родителями с грудными детьми, так и более возрастными туристами в районе 70-ти и старше. Затеряемся где-то посередине и пройдемся по дорожке по-над озером, чтобы полюбоваться осенними горно-озёрными пейзажами. Только природа и вы.

Паслись почему-то ламы:

(продолжение тут   http://warwara.mypage.ru/babe-letnee_voskresene-2.html ).

Когда закат раскруживает тени,

Сияньем шёлковым узор листа багрянит,

Зажмурь глаза и насладись мгновеньем -

Его, как тень твою, косым лучом растянет.

Редкий случай, когда вернулась засветло и успела пройтись по парку:

Во оно — поверхностное натяжение в действии:

Чернее, как смоль, кота

За стеклом чернота.

Вздыхая о лете,

О солнечном свете,

Нашла в инете

«Драмму лирико» Доницетти

«Лючия ди Ламмермур» -

Сопрано, тенор, amour,

По Вальтеру Скотту либретто,

Флейты, гобои, кларнеты...

Купить билеты?