Столько снеговиков на единицу площади, как сегодня, мне ещё не приходилось видеть. Лепили семьями, компаниями и в одиночку. Получались разные, но неизменно весёлые. Похоже, что завтра в парке вместо лыжни будет скульптурный вернисаж.))
Ну, а мы сегодня пройдёмся/пробежимся.
Прокатимся?
Желаю всем хорошей недели!
Есть в такой погоде для меня что-то театральное: картинно разложен снег на ветках, расставлены снеговики, утки по воде, словно по сцене, а небесные бутафоры всё подсыпают и подсыпают белого. Эту пьесу с названием «Природа» могу смотреть бесконечно. Хорошо, что живем без занавеса.) Поднял голову от компьютера, и ты уже в зрительном зале. А ведь рано или поздно нам всем неизбежно придется стать её прямыми участниками, ну, или по крайней мере декорациями.)
Календарь настаивает на такой февральской погоде
Реальность же над ним смеётся — как и положено в карнавальный вторник.
А в парке карнавалят грачи. Ну, чем не Саврасов?
Ночью, правда, подмораживает, и утки куда-то попрятались.
Зато синиц сегодня было видимо-невидимо, а сниматься они не захотели.) Также ускользнули от фотосессии два дятла. Вот тут они были, на этой троице деревьев:
Ива уже примеряет зелёное, а дубок всё сохнет по осени.)
Ну, и старые знакомцы тянут мордочки к солнцу.
Завтра, судя по закату, будет так же.
И вам солнышка!
прилетел к нам нежданно-негаданно и не оставил и намёка на уже было начавшуюся весну.
Всё собиралась заснять повылазившие крокусы, а теперь их только из-под снега откапывать. Зато другие цветы образовались.
Но детям – сплошная радость, да и взрослым немного.
Думала, что эти защитные матрасики деревьям уже не понадобятся, а оно вон как обернулось.
Качели пустуют, все на горке.
Птицы не отстают от деревьев и тоже по свежему снежку хороводы водят.
Пруд отличился на свой манер и родил остров-рогалик.
Москва, спасибо!
Нет, санкции ни при чём. Просто Антонио — продавец сыра на ежесубботнем рынке в нашем городке — уехал к своей русской пассии в Саратов. Вернувшийся, наконец, из путешествия в Тайланд Иван, отвешивая нам «топазы» (сорт яблок, если что), сообщил нам об этом с нескрываемой радостью. И добавил, что надо бы найти русского жениха для коллеги по яблочному бизнесу, которая стояла тут же и совсем против этого плана не возражала. Так мы и без яблок останемся.))
К чему это я всё? Да любят нас, даже не сомневайтесь.) Вот и врач, у которой недавно была по поводу своего многострадального горла, чуть не выпрыгнула из кресла от радости, услышав, что я русская. А потом — внимание! — позвонила мне в воскресенье вечером, чтобы сообщить, какая у меня замечательная кровь.))
(фото из инета)
В пятницу всей рабочей группой были в гостях у индийской коллеги. Экзотические блюда с запредельно длинным рисом и гигантским горохом, созерцание на планшете оригинального индийского танца в исполнении профессиональной танцовщицы и по совместительству сестры хозяйки дома, околонаучные разговоры, женские посиделки на кухне с разглядыванием сари и фотографий индийской свадьбы и… обсуждение русской матрёшки, обнаруженной среди других деревянных фигурок в шкафу-витрине. Коллега-немка вспомнила, что купила себе матрёшку в давней поездке на Украину. А я подумала: интересно, как сейчас с матрёшками на Украине, они хоть не под запретом?
Вообще, это был не совсем посткроссинг, конечно, а просто переписка с незнакомыми мальчиками и девочками из других социалистических стран. Мода тогда была такая. Откуда брались их адреса, ей-богу, не помню. Кажется, как-то через школу добывали. Писали по-русски, ведь везде наш язык изучали. К письму в конверт непременно засовывалась какая-нибудь открытка.
Мальчик из Польши присылал открытки с готическими соборами. Переписка с ним довольно быстро увяла: то ли соборы мне в юном возрасте были неинтересны, то ли мальчишки.)
С девочкой из Югославии продержались подольше. Помню, как любила доставать из почтового ящика эти длинные голубоватые шелковистые конверты, так непохожие на наши. Почтовые марки, чаще всего с изображением Иосипа Броз Тито, – тогдашнего югославского президента, старательно отклеивались и пополняли альбом, открытки коллекционировались. Закончилась эта переписка неожиданно, по моей инициативе. Однажды из конверта, наряду с открыткой, была извлечена желтая цепочка с фигурными звеньями, изящная и лёгкая, как, впрочем, и положено быть покрытому золотистой краской алюминию. А в письме, как обухом по голове, просьба: прислать взамен золотые часы. Мне, в то время не обладавшей даже совсем обычными часами (первые были подарены родителями на 14-летие), ничего не оставалось, как завязать с этой меркантильной девочкой.))
С вот Цветанкой из Болгарии мы переписывались много лет, и только по окончанию школы потеряли друг друга из вида. Мелькала мысль найти её, когда спустя 8 лет впервые в жизни поехала за границу, и это как раз была Болгария. Но в тогдашнем путешествии по профсоюзной путёвке практически невозможно было отклониться от заданного маршрута. За поведением туристов следил специально назначенный от парткома человек, он же регулярно собирал нас на политинформации.) Так что мысль о встрече с Цветанкой пришлось оставить. Интересно, помнит ли она обо мне? Я помню!
Сегодня не удержалась и купила розы: пусть будут в память о нашей почтовой дружбе с Цветанкой.
Она придёт пунктирами серёжек,
Прорвав заграды ледяных оков,
Цветочками пробъётся вдоль дорожек,
Проверещит разливами ручьёв.
А если всё же ждать её устанешь,
И снег, пурга, морозы – всё невмочь,
Купи себе обновку в цвет тюльпанов
И прогони тоску из сердца прочь!
Оляпка — бесстрашная ныряльщица
Порой в архиве российского Министерства Обороны попадаются такие документы, переводить которые сплошное удовольствие. Судите сами.
Сначала идут персональные данные: Роберт Шмидт, родился 1 июля 1887 года в Лиепае (Россия), проживает в Дуисбурге, Хоештрассе 31, гражданство — Пруссия, по вероисповеданию — католик, женат с 1916 года на Марте, урожденной Тиль, имя отца — Антон, матери — Мария, урожденная Гемайнер. Имеет 25-летнего сына, на жизнь зарабатывает, руководя конторой, взысканиям не подвергался, водительских прав не имеет, и вот, наконец, само объяснение провинившегося:
«Во вторник около шести часов вечера один знакомый, которого я, правда, знаю только в лицо, пригласил меня на кружку пива. Мы были с ним в нескольких пивных. Около 20 часов вечера я отправился в пивную «Роза», где продолжил пить. Должен отметить, что я почти 10 лет состоял в ордене «Гуттемплер» (межд. организация, выступающая за ограничение алкоголя и воздействующих на сознание наркотиков — W. ) и потому совсем не переношу спиртного. Сейчас я уже не могу точно вспомнить, чтобы я ругал в пивной фюрера, поскольку ничего уже не соображал и вообще ничего не помню. Мне известно, что наш фюрер трезвенник, и я не знаю, как мне могло придти в голову сказать то, что я, по-видимому, сказал: «Наш фюрер пьянствует больше нас всех.»
Я был далек от мысли оскорблять фюрера. До сих пор я не состоял ни в одной партии. По своим убеждениям я отношусь к правым, симпатизирую немецкой националистической партии. Поскольку я нервнобольной, прошу освободить меня, ведь я высказался будучи не в себе.
Больше ничего сообщить не могу.»
И резолюция полиции Дуисбург-Хамборн:
«Шмидт политически не вызывает опасений. Его показаниям можно верить. По указанию комиссара криминальной полиции Шефера 26.10.33 он был освобожден.»
Если, читая это, вы хотя бы улыбнулись, значит, я не зря потратила время.
